В истории отмечаемого в этом году 450-летнего юбилея Оренбургского казачьего войска было немало своих летописцев. Однако большинство из них, как правило, сохраняли для потомков небольшой период славных дел сослуживцев, словно мозаикой создавая портрет непобедимого воинства – опоры России на её юго-восточных рубежах.
Всё лето в шинели
Воинская служба для уроженца станицы Степной Вениамина Водопьянова началась в 16 лет. Когда он получил чин хорунжего, за его плечами уже была Оренбургская военная прогимназия и Оренбургское казачье юнкерское училище. География его службы типична для оренбургского казака, защитника юго-восточных рубежей России: 5-й Оренбургский казачий полк, расквартированный в знойном бухарском Чарджуе, стал первым местом службы. А затем он в чине подъесаула перешёл на службу в расквартированный в Новом Маргелане (ныне Фергана) 6-й казачий полк.
Однако благодатная Ферганская долина стала для казаков этого полка лишь местом отдыха от тяжёлой и опасной пограничной службы на заоблачных заставах на Тянь-Шане и Памире. Именно здесь проходила самая проблемная граница Российской империи с Китаем и Афганистаном, с которой наши азиатские соседи мало считались и постоянно претендовали то на ущелье, то на перевал. Доказывать суверенность русской территории казакам приходилось с оружием в руках, что приводило к горьким потерям.
Молодой офицер, несомненно обладавший литературным талантом, писал о своей службе на Восточном Памире: «Уже в сентябре здесь кончается призрак лета, и все живое бежит отсюда прочь… Но и на эту недосягаемость человек предъявил свои права, и мы видим, как для охраны ее неприкосновенности горсть людей, вооруженных с ног до головы, разбросалась по этому снежному пространству маленькими группами на расстоянии 200 – 300 верст друг от друга. Но нет для них в эту пору ни прохода, ни проезда, и сидят они долгие зимние месяцы в своих неприхотливых рабатах (постройки для приюта каравана. – Прим. В.Д.), откуда вырываются на простор разреженного воздуха за душу хватающие напевы казачьих былин, говорящие о былой доблести дедов, об их молодецкой удали да родной сторонушке; только никто не услышит в этих песнях казаков жалобу или скорбь на свою суровую долю, ибо каждый из них добровольно посвятил себя бескорыстному служению престолу и Родине».
Так оренбургские казаки несли свою службу «все лето в шинели»…
Памирский период службы Водопьянова совпал с обострением отношений России с Англией, что привело к постоянным нарушениям подконтрольными Лондону афганцами русских рубежей: пограничные столкновения в Вахане, Рушане, Ишкашиме и в других регионах стали тогда делом почти ежедневным. Неудивительно, что офицеру, осознающему истинную значимость деятельности оренбургского казачества в Средней Азии, захотелось описать всю её двухвековую историю.
Однако времени и возможности для этого у занятого тяжёлой каждодневной службой подъесаула было мало, и он лишь жадно собирал исторические документы и свидетельства. Увидели же свет они лишь через 20 лет после окончания его службы на Памире: вначале в Военном сборнике за 1916 год – в серии очерков «Оренбуржцы в Туркестане», а затем в великолепной по полноте и подробности «Истории 6-го Оренбургского казачьего полка», отразившей деятельность казаков-оренбуржцев в Средней Азии начиная с 1853 года. Достаточно сказать, что на её страницах не только содержится история службы казачьих частей, но и прослеживается динамика изменения национального состава войска и степень образования офицеров.
Несмотря на то что рукопись книги была рекомендована к печати авторитетными военачальниками Красной армии, её так и не издали по политическим соображениям. Книга увидела свет только в 1996 году.
Подневольное путешествие
Законы геополитики в начале XX века были так же неумолимы, как и в наши дни, что привело к стремлению Японии, прошедшей европейскую модернизацию и вооружившейся линкорами немецкой постройки и винтовками «Арисака-30», поразительно похожими по конструкции на германскую винтовку «Маузер», раздвинуть границы своей страны за счёт соседей.
Политическая напряжённость на Дальнем Востоке росла с каждым днём. 3 февраля 1904 года Вениамин Водопьянов был командирован в Сибирское казачье войско для отправки на Дальний Восток, где он стал младшим офицером 2-й сотни 7-го Сибирского казачьего полка (по другим данным, даже возглавил полк).
За месяц до этого, изменив не только международным договорённостям, но и самурайскому церемониалу, Япония вероломно напала на российские военно-морские базы и начала наступление на территорию Кореи и Северо-Восточный Китай – Маньчжурию. Находившиеся в Забайкалье, Амурском и Уссурийском краях русские войска первыми приняли на себя удар. В мае того же года 7-й полк вошёл в состав передового отряда генерала Павла Мищенко, прикрывавшего русские позиции у города Ляояна, и Водопьянову было поручено установить связь с защищавшими Далинский перевал соседями:
«Выйдя к исходному пункту, я с полусотней казаков двинулся в данном мне направлении, расставляя в течение всей ночи посты летучей почты. Наступающий день, 14 июня 1904 года, был для меня роковым».
Дело в том, что части русских войск уже отступали под натиском врага с перевала, и утром Водопьянову также пришлось вступить в бой на горном склоне. Там он был ранен в ногу и захвачен в плен подошедшими японцами…
Литературный талант и в этой ситуации не подвёл подъесаула, который взялся вести в неволе дневник, ставший позже основой одного их лучших мемуаров о Русско-японской войне. Несмотря на ранение, Вениамин с юмором описывал сложившуюся ситуацию:
«Я стал наблюдать, как часовой-японец, снявши из-за плеч мешок, извлек из него консервную банку, алюминиевую чашку, палочки для еды и сверток, обернутый тряпкой, в котором находился комок отваренного риса величиной в два сложенных кулака, – дневной хлебный паек. Он отделил от него в чашку небольшой кусочек, туда же опустил несколько ломтиков мясных консервов, залил все это водой из фляжки и начал завтракать, ловко орудуя своими палочками. При таком скромном солдатском аппетите японскому правительству, наверно, недорого обходится содержание своей армии в сравнении с другими государствами».
Вскоре раненого воина обыскали и повели на допрос, где он отказался давать показания о расположении своих войск, сославшись на то, что последние дни был в разъездах и не знает обстановки. Его, как неспособного идти, повезли на повозке, а всех остальных пленных, построив по японской традиции в колонну, связали за руки одной верёвкой. Чуть позже подъесаул вновь обратился к гастрономическим наблюдениям плена:
«Показались несколько японцев с корзинами в руках. Они подходили к каждому пленному и наделяли его одним колобком отваренного риса, завернутого в тряпку. Я попробовал кусочек, оказалась какая-то отвратительная снедь. То был рис, он отваривается у них без соли, ее заменяет стебель какой-то морской травы, положенный в рис, на вкус горький, терпкий, с дурным запахом. Все мы, офицеры, а также некоторые нижние чины отказались от такого угощения. Мы хотели уже вернуть наши порции, но к нам подошел пленный солдат могучего телосложения и попросил отдать ему наши колобки. Получивши девять наших порций, прибавив свою десятую, он отошел от нас в сторону и начал их уплетать с большим удовольствием. Мы были поражены его аппетитом, японцы же положительно пришли в ужас от его обжорства».
Однако плен оставался пленом и тяжело переносился раненым офицером. Его с товарищами переводили из одного лагеря в другой, держали в полуголодном состоянии, подвергали унижению и издевательствам. Всё это было описано подъесаулом Вениамином Водопьяновым в его мемуарах «В плену у японцев. Воспоминания русского офицера о Русско-японской войне 1904 – 1905 гг.». Лишь в 1941 году они были переписаны им и оформлены как иллюстрированный очерк. В 1943 году Вениамин Петрович скончался в Ашхабаде, где и был погребён. В 1948 году во время ашхабадского землетрясения погибли его жена Лидия Петровна и дочь Елена. Младшая дочь Татьяна, прибыв на похороны родных, чудом извлекла из-под обломков дома многие документы рода, в том числе наградные грамоты и рукопись отца. Рукопись увидела свет лишь в петербургском журнале «Новый часовой», выходя в этом периодическом издании с 1990-го по 2004 год.
Виктор ДУБОВИЦКИЙ, доктор исторических наук
Опубликовано в газете «Оренбуржье», 24 июля 2024 г.
