На портале "Российское казачество" вышло интервью с председателем Союза казачьей молодежи России, заместителем атамана Оренбургского казачьего войска есаулом Василием Эдуардовичем Кошмаром.
Василий Кошмар большую часть своей жизни посвятил казачеству. Он начинал работу с региональных инициатив, занятий в военно-патриотическом клубе родного Челябинска, госслужбы в хуторе Южный.
Теперь он председатель всероссийского детско-юношеского и молодежного казачьего движения "Союз казачьей молодежи России", передает свой опыт и знания тем, кто только начинает свой путь в казачестве, помогает на государственном уровне реализовать казачью молодежную политику.
О своей родословной и становлении в казачестве он подробно рассказал в интервью нашему корреспонденту.
– Расскажите, вы с детства знали о своих казачьих корнях?
– Примерно с начальной школы я занимался изучением казачества. Воспитывали меня в основном дед и прабабушка. Понятное дело, в советское время про это никто прямо не говорил – где-то слухи, где-то полслова от родственников, никакой конкретики. Но так или иначе через быт какие-то элементы казачьей культуры передавались. А так истоки моего казачьего рода сводятся к истории войска Запорожского на территории Черниговской губернии.
Все сведения я нашел в архивах. В моем родословном древе по прямым потомкам порядка 230 персон в среднем, глубина изучения – 14 поколений. Регионов было много, но на Урале наш род оказался в конце XIX века, они переселились в Курганскую область, в те времена Тобольскую губернию.
История, к сожалению, сохранилась только в косвенных источниках. Большая часть информации передалась от моей прапрабабушки-казачки по деду. Кстати, от нее мне перешла по наследству икона патриарха всея Руси Святого Гермогена – один из вариантов его жития говорит о том, что он был выходцем из донского казачества.
– Какие казачьи традиции были в вашей семье?
– Они основываются на десяти заповедях Господних, только немного адаптированы под казачий быт, есть определенные нюансы.
Но в нашей семье часто использовали казачьи поговорки. Например, когда я шкодил, дед говорил: "Турок ты – не казак". Для меня это было очень обидно. Вот это мне больше всего запомнилось, события Русско-турецкой войны XIX века оставили своей отпечаток.– Как сохраняют казачью культуру в вашей семье сейчас?
Я один ребенок в семье, но мои братья двоюродные и троюродные состоят в казачьих обществах. Дети в этом же окружении воспитываются. Старшей дочери 14 лет, она уже год посещает занятия молодежного казачьего центра, является кадетом. Сыну 10 лет, пока в нашем молодежном казачьем центре он не состоит, не проходит по возрасту, но принимает активное участие в мероприятиях.
– С чего начался ваш путь в казачестве?
– Где-то с 5-го класса я начал заниматься в научном обществе учащихся при Дворце детского творчества Советского района города Челябинска, писать работы по истории. В 7–8-м классе у меня были две работы по истории оренбургского казачества: по этнографии и топонимике казачьих поселков Оренбургского войска. К концу школы я вступил в молодежный казачий военно-патриотический клуб "Рысь" при УВД города Челябинска. Там я стал командиром отделения, потом командиром взвода. В 2009 году, когда я достиг совершеннолетия, мы с товарищами создали хутор Южный. Он до сих пор существует и считается самым молодежным в войске.
В 2015 году мы уже на региональном и областном уровне занимались молодежной политикой казачества, в том числе продвигали свои кадры на уровне администрации города, муниципалитета, области, создали областной молодежный казачий центр "Южный".
– Кто вам помогал в развитии молодежной политики казачества?
– Наш хуторской атаман Алексей Анисимов, сейчас по совместительству заматамана Оренбургского казачьего войска, довольно молодой, понимал важность продвижения молодежи. Нас было порядка десяти самых активных казаков: показывали, на что способны, справлялись со всеми поручениями, поэтому нас везде принимали.
Потом мы стали ездить на федеральные форумы – начали с "Селигера", потом "Таврида", брали гранты Росмолодежи на проведение молодежного казачьего форума Оренбургского казачьего войска. После одного из форумов в Крыму мы рассказали о наших успехах войсковому атаману Владимиру Романову, так в 2016 году мы создали войсковую молодежную организацию.
– Как вы стали руководителем Союза казачьей молодежи?
– На тот момент я три года руководил войсковой молодежной организацией. Еще до создания Ассоциации казачьих вузов у войскового атамана и ректора Уральского государственного горного университета появилась договоренность о возможности реализации казачьего компонента в стенах этого вуза.
Меня позвали работать над этим проектом. За два года мы создали студенческий центр патриотического воспитания "Святогор" и ряд направлений, через которые можно интегрировать молодежь в казачество. Так на базе вуза появилась казачья добровольная дружина, которая занималась охраной общественного правопорядка, известная своей активностью кибердружина "Медиащит", поисковый отряд, с которым мы выезжали на места боев Гражданской и Великой Отечественной войн, проектный офис, где готовили людей к защите проектов, помогали с подачей на гранты.
После этого меня позвали на госслужбу в министерство образования и молодежной политики Свердловской области в отдел патриотических проектов и программ. Там я курировал Юнармию и казачество. Практически спустя год работы в ведомстве меня пригласили во Всероссийское казачье общество возглавить отдел по работе с казачьей молодежью и Союз казачьей молодежи России. Я, естественно, не смог отказаться и отправился в Москву.
– Какими реализованными проектами вы гордитесь больше всего?
– В направлении "Медиа" стоит выделить проект казачьей кибердружины "Медиащит". Он приносил обоюдную пользу: как государству в целом, региону, так и казачьей молодежи в частности. Информацию о казачестве очень важно правильно подавать, распространять, рассказывать доступным, популярным языком.
Еще один хороший проект по сохранению исторической памяти "Две войны". Мы проводили поисковые работы на местах Великой Отечественной войны, экспедиции и выезды на места сражений Гражданской войны. Важно понимать, что в тыловых регионах война тоже была, когда мы отъезжаем на 20 км от Челябинска, от Екатеринбурга на 10 км, народ видит окопы, могилы и понимает, что здесь было в Гражданскую войну, к каким жертвам привели события, что брат шел на брата. Эти работы несли хороший воспитательный эффект, помогали молодежи погрузиться в изучение истории, а не запомнить что-то из школьных учебников. Это профилактика таких событий, как Майдан и прочие. Молодежь становится думающей и не допустит у себя в городе, регионе, стране подобных историй.
Из проектов федерального уровня – создание молодежных казачьих ресурсных центров. На данный момент в регионах где-то он частично реализовался, где-то нет, но на федеральном уровне я его презентовал на заседании Ассоциации казачьих вузов, Всероссийском слете казачьей молодежи и других площадках.
Кто проникся этой идеей, у себя потихонечку в войсках, регионах создает центры. На сегодняшний день проект хорошо реализован Игорем Кочубеевым из Терского казачьего войска в Ставропольском крае. В Оренбургском войске инициатива, конечно, не совсем так оформлена, как нужно, но, по крайней мере, команда есть, она развивается. Иркутское войско – в стадии создания ресурсного центра. Я считаю его самым перспективным, он направлен на объединение казаков со всеми заинтересованными структурами казачества, чтобы привлекать финансирование и мотивировать само казачество развиваться дальше.
– Какие видите для себя перспективы в казачестве?
– Есть поговорка: "Терпи, казак, атаманом будешь". Опять же, как Господь управит и товарищи наши старшие распорядятся, как у меня и со Всероссийским казачьим обществом получилось. Тогда мне сказали: "На тебя вся надежда, других вариантов нет". Ну а если других вариантов нет, то чемодан собрал, через две недели уже там работал. Сейчас я в Свердловскую область вернулся, потому что здесь нужен, усиливать позиции на должности заместителя атамана, тот же блок в принципе и курирую – казачье образование, молодежь и общие вопросы. Дальше посмотрим. В любом случае с казачеством не расстанусь. Много молодых казаков сейчас пытаются решить проблему самореализации, и вполне успешно.
Как только этот процесс заработает как система, молодежные казачьи организации будут полноценными кузницами кадров для войсковых казачьих обществ, перспектива будет у каждого. Ну а потолок – это атаман войскового общества или Всероссийского казачьего общества.
– Что бы вы пожелали молодежи, которая только начинает свой путь?
– Постоянно самосовершенствоваться – это приведет к успеху, без всякого сомнения, не надо бояться сложностей, перемен в жизни ради блага казачества, ради его развития, на все соглашаться, за все браться и тащить. Если лежать на боку, то ничего не получится ни у конкретного казака, ни у казачества в целом.
Речи с высоких трибун о том, что мы будущее казачества, молодежь часто не совсем правильно воспринимает, не осознает, что оно действительно так и есть. Если посмотреть официальную статистику, то количество казаков, состоящих в реестре по сравнению с 2010 годом, сократилось в 3–4 раза примерно. Если современная молодежь не будет дальше развивать казачество, то оно просто вымрет, как мамонты, чего допускать, естественно, нельзя.
Каждый молодой казак, когда дает присягу, должен понимать, что он действительно будущее казачества. С этого момента и до конца своих дней обязан делать все, что в его силах, возможностях, все, что он умеет, ради блага и развития казачества.
Источник: Российское казачество